Тобиас Уэллс - Моя прекрасная убийца [Сборник]
Между круглым столом и сценой было значительное пространство. Свет неоновых ламп падал здесь на белый линолеум пола.
На этом линолеуме помещались два устройства, которые повергли Джаггера в некоторое недоумение. Первое представляло собой нечто среднее между верстаком и операционным столом. Длинный металлический стол был сконструирован таким образом, что мог вращаться и в горизонтальной, и в вертикальной плоскостях. На краю верстака был станок, какой Джаггер однажды видел на судоверфи. Там он предназначался для разрезания металлических плит.
Второе устройство, поразившее Джаггера еще больше, состояло из двух частей Одна висела под потолком, который был достаточно высок, и представляла собой нечто вроде колокола, в котором опускают водолазов, но со значительно более толстыми стенками, сделанными из двойного слоя алюминия. Снизу колокол имел диаметр около двух метров. Прямо под ним располагалась вторая часть устройства — окруженное резиновым кольцом углубление в полу — явно для того, чтобы опускать в него колокол, а посреди углубления — стальное кресло, намертво привинченное. На кресле лежали какие-то кожаные ремни, придававшие ему сходство с электрическим стулом.
Как работают эти впечатляющие устройства — Джаггер не знал, но догадывался, что ему вскоре придется испытать их действие на себе. Как видно, время импровизированных допросов с кондачка вышло. Теперь за него примутся всерьез и во всеоружии.
Его ждал и еще один сюрприз. На кресле за круглым столом восседал профессор Силидж-Бинн. Джаггер бросил быстрый взгляд на Тримбла, как бы желая удостовериться, что на этот раз профессор настоящий. Силидж-Бинн ничем не показал, чтс Джаггер ему знаком, и вообще, похоже, все происходящее профессора ничуть не интересовало. Руки его не были связаны. Они свободно свисали почти до пола.
Тримбл провел Джаггера между сценой и круглым столом и указал на кресло в середине таинственного круга. Джаггер сел Тримбл и Марио, дружно взявшись за дело, привязали ремнями к креслу его руки и ноги.
Занавес за подиумом раздвинулся, и вошла Брайони. Ее держал за локоть Кадбюри. Девушка явно испытывала страх, но старалась скрыть это.
Джаггер посмотрел на нее.
— С добрым утром! Как спалось?
И усмехнулся.
Она стряхнула с себя руку Кадбюри, оправила платье и подмигнула Джаггеру.
— Великолепно! Дюжина перин и под ними ни единой горошины. И каждый клоп в пелеринке из норки.
Она вдруг заметила, что Джаггер привязан ремнями.
— Что это с вами?
— Приказ высокого начальства, — бодро ответил он. — Ожидаем его прибытия.
Вдруг позади него раздался какой-то странный звук — чуть ли не жужжание электрического моторчика. Джаггер хотел было повернуться и посмотреть, но Марио ударил его по лицу. Джаггер попытался подавить в себе вспыхнувший гнев.
Отвратительно, что его унижают прямо на глазах у Брайони. Но тут же рассердился еще больше — на себя, за то, что думает о Брайони даже в такие моменты. Настроение стало совсем скверным. Просто хуже некуда.
Жужжание мотора прекратилось. Марио, стоявший позади Брайони, от волнения вытянулся по стойке смирно, как на параде. Даже Тримбл замер в позе почтительного ожидания.
— У меня такое ощущение, будто сейчас произойдет событие чрезвычайной важности, — сказал Джаггер.
— И оно вас не обманывает, мистер Джаггер.
Голос, который произнес это, не был человеческим.
Таким высоким и гнусавым голосом обычно разговаривает в фантастических фильмах электронный мозг, подумал Джаггер.
Снова раздалось жужжание мотора. Джаггер не мог повернуть голову, но заметил, что справа от него нечто движется по направлению к подиуму. Вначале он подумал было, что едет человек в инвалидной коляске, но тут же отбросил эту мысль. Кресло сейчас было повернуто к нему спинкой, так что рассмотреть ничего не удалось Но вот оно выехало на середину сцены, развернулось, и Брайони в ужасе вскрикнула.
На кресле-каталке восседал металлический истукан.
14
Они уставились на его лицо из металла, видимо, из серебра. Это была маска божества — нечеловеческая, вызывающая благоговение, с открытым ртом и взглядом, направленным в никуда.
Истукан был облачен в белую тунику и штаны из такого же материала. Из-под коротких рукавов туники тускло поблескивали металлические руки, лежавшие на подлокотниках кресла. Ноги были из такого же блестящего материала.
Вначале серебряная маска была обращена к Джагге-ру и Брайони сразу. Потом ее недвижные очи воззрились на Джаггера. Когда кресло поворачивалось, на серебряном лице блеснул отсвет, и Джаггеру показалось, что глаза истукана действительно глядят на него. Вероятно, под недвижной личиной скрывался человек. Или то, что когда-то было человеком.
Истукан как будто прочел его мысли и ответил на невысказанный вопрос.
— Что есть человек? — произнес он своим ужасным голосом и слегка наклонил голову в сторону. — Человек есть человек, независимо от того, десять у него пальцев, девять или вообще ни одного. И даже если у него больше нет ног, он тем не менее человек. Где здесь граница? Человек без головы — мертв. А голова без тела — если она продолжает жить — это все еще человек?
Открытый рот истукана, казалось, беззвучно смеялся, Потом неестественный голос раздался снова.
— Вот биомеханические руки, — сказал истукан и поднял свою верхнюю конечность. — Их сконструировали русские. Чудо техники, но все равно — чистая механика, и не более. Как и ноги. Маска сделана одним великим художником из чистого серебра. Но она все же — маска. И тем не менее, — механическая рука указала на грудь металлическим пальцем, — здесь человек. Человек без лица, рук и ног. Человек, который был бы нем, если бы электроника не дала ему голос. И тем не менее — человек, мистер Джаггер.
Металлическое существо смолкло и замерло, кошмарно-нечеловеческое в своей идеальной симметрии. Потом его рука поднялась и указала на итальянца.
— Скажи ему, как называют Нас у тебя на родине! — повелел электронный голос.
Марио откашлялся. От волнения у него перехватило ДУХ.
— La Macchina, — сказал он едва слышно. И повторил громче: — La Macchina.
Существо величественно кивнуло.
— Да. Нас именуют Машина. Это слово женского рода, но не следует обманываться.
Существо снова обратило лик к Джаггеру.
— Мы — больше, чем машина. Мы — человек. Как говорил ваш Шекспир? «Коль нас пронзят кинжалом, не истечем мы кровью? Коль нас щекочут, разве не смеемся? А если нас отравят — не умрем?» И есть еще кое-что, в чем Мы готовы согласиться с Шейлоком.
Машина правой рукой указала на Джаггера.
— «Коль причинят нам зло, ужель не станем мстить?»
На подлокотниках кресла Машины были кнопки. Он нажал одну Через несколько секунд занавес снова раздвинулся Вошла женщина, которую Джаггер уже видел. Она поднялась на сцену и встала справа рядом с Машиной.
— Два человека погибли в ходе этой операции, — сказал Машина. — Смерть одного — на совести Нашего бездарного подчиненного.
Марио беспокойно затоптался на месте.
— Смерть второго, — продолжал Машина, обращаясь к Джаггеру, — на вашей совести. Именно эта смерть и привлекла Наше внимание к вам. Но займемся вначале первым виновником.
Рука поднялась снова и указала на этот раз на Марио.
— Подойди! — приказал Машина.
Марио неуверенно сделал несколько шагов и встал рядом с подиумом.
— Ты ради собственной потехи убил человека, — сказал истукан. — За это будешь наказан.
Он сделал знак азиатке. Та грациозно подошла и протянула руку итальянцу.
Марио удивленно поглядел на нее. Нехотя взял протянутую руку, не сводя глаз со своего господина. В следующий миг — все произошло так быстро, что Джаггер даже не успел заметить, какое движение сделала женщина, — итальянец уже лежал на-полу. Азиатка, казалось, даже не шевельнулась.
Пристыженный и удивленный, Марио вскочил. Похоже, все происшедшее он еще не воспринимал всерьез. Но тут же вскрикнул от боли — видимо, падая, растянул какую-то мышцу. Не успел он сделать следующий шаг, как азиатка снова атаковала его.
На этот раз он попытался уклониться, но — безуспешно. Она проскользнула у него под рукой и сделала по-кошачьи гибкое движение. В следующий миг он опять лежал на полу — ее нога пришлась ему в лоб.
Тут его уже охватила настоящая злоба. Под ее презрительным взором он приподнялся, как будто спортсмен, готовый к низкому старту, и бросился на нее.
Почти не меняя положения своего тела, она провела великолепную серию ударов ногами. Вначале — в живот, потом — в локоть снизу, так что рука итальянца подлетела, наконец — коленом в пах. Марио застонал от боли.
Унижение заставило его потерять остатки контроля над собой. Лицо, изрытое оспой, стало багровым. Он вскочил, как разъяренный тигр. В правой его руке сверкнул длинный нож, который Джаггер уже видел.
